#ночное_чтиво
– Господа, как считаете, сколько мы ещё проживём? Делайте ваши ставки! Я вот думаю...
– Пожалуйста, заткнись! С тобой торчать тут просто нереально.
Обиженно хмыкнув, Питт чиркает фирменной зажигалкой и прикуривает дорогую сигару. Сколько раз я говорил этому болвану: никакого огня рядом с огнемётами, никаких развлечений на посту, тем более в такое время! Да муравьиную королеву научить палку приносить в разы проще, чем заставить этого барана хоть немного соблюдать правила. Устало вздохнув, я делаю шаг к краю стены.
Первая линия обороны города. Впереди лишь заброшенная территория, на которую и заходить-то в одиночку опасно. Брошенные покрывшиеся ржавчиной автомобили, покосившиеся дорожные знаки. Трава местами напрочь выжжена огнемётным пламенем, кое-где тонким слоем расположился пепел и уголь, оставшийся после последних нападений. Метрах в двухстах дальше дороги испещрены воронками, наши орудия знатно постарались. Правда, смогут ли они так ещё раз?
Позади – ещё несколько стен, расстояние от одной до другой – ровно триста метров. Люди постоянно в работе, отдыхать совсем нет времени. Да и не очень-то хочется, когда от объёма проделанной работы зависит твоё выживание.
На стену, дружески хлопнув одного из дозорных по плечу, забрался Джонни – так сказать, советник мэра по делам народным.
– Карл, тебя вызывают на главную площадь, это нужно видеть! – Джон наклонился к моему уху и добавил шёпотом. – Кажется, у нас бунт.
Я кивнул. Бунты в наше время – вещь крайне опасная. Из-за пары недовольных идиотов может рухнуть весь порядок, а вслед за порядком ляжет и город. Оставив старшего из дозорных за главного, я спускаюсь и сажусь в джип Джонни. Ходовые автомобили сейчас редкость, каждый на счету, ибо топливо давно уж стало на вес золота. Двигаться приходится медленно, на каждой стене дозорные послушно открывают ворота. Вот крайний рубеж, мы въезжаем в Город.
Простенькие дома, разбитые везде, где только можно, огороды, всяческие сооружения, загоны со скотом. Всё это мы отстраивали с огромным трудом, затратив все возможные ресурсы, и если стены падут, мы можем остаться просто без ничего.
Сделав небольшой крюк, машина заворачивает на заполненную толпой людей площадь. Мы вышли из джипа и прошли к эпицентру события.
– Я сказал, да! И сейчас же! Пустите! Я точно это слышал! Один фургон, прошу!
– И я с ним, я в этом парне уверен!
По центру площади стоит бронированный фургон, один из тех, на которых наши ребята гоняют в рейды. Рядом, яростно вцепившись в его бампер стоит мэр:
– Нет! Каждый город давно на счету! Там одна радиация! Нет никакого оазиса, это всё просто очередной бред! Заткнитесь вы наконец! Идите работать, скоро нас всех снова накроет!
Подойдя к спорящим, я гулко бью по капоту фургона. Гомон затихает.
– Так, что тут у вас происходит, я не понял? Билл?
– Один из наших, – мэр нервно поправил воротник, – Стив, говорит, что услышал на одной из радиоволн сообщение про «оазис среди пустыни». Очередной бред, Карл, но этот псих набрал последователей и собирается укатить в свой оазис на нашем фургоне! Ты ведь понимаешь, что далеко ему не уехать!
– Уеду! – крикнул сидящий за рулём фургона Стив. – Я много не взял, не обеднеете. Карл, ну хоть ты скажи ему!
Толпа снова загудела. Я отвёл Билла в сторону:
– Господин мэр, сейчас людям как никогда нужна надежда. Со дня на день будет новая волна, многие города падут. Дай им пару человек. Немного припасов. Не больше. А потом люди сами убедятся, что за стенами делать нечего.
– Так разбрасываться транспортом и людьми? Ты идиот, Карл!
– Знаю. Но если будешь держать его, люди взбунтуются. Зачем нам беспорядки?
С досадой топнув, Билл махнул рукой Джону:
– Пустите их и дайте им рацию. Пусть держат связь. Никого больше не выпускать! – а после добавил мне. – Не знаю, для чего я тебя слушаю, Карл, но, надеюсь, на этот раз ты снова окажешься прав.
Под одобрительный шум толпы фургон пропустили через ворота, ну а я устало поплёлся к баракам. Надо поспать, ночью снова предстоит торчать в дозоре.
Что же происходит в этом мире? Боюсь, ответ слишком ужасен.
Прогресс двигался исполинскими шагами, люди всё сильнее упрощали свою жизнь, добивались новых высот.
Венец эволюции прочно закрепился на этой земле.
Но потом явились они. Истинные хозяева этой планеты.
***
– Знаете ли вы, кто на самом деле истинные хозяева планеты? Ну, руки? Я жду.
Один из студентов несмело поднял руку:
– Человек, профессор?
Поправив очки, старик ехидно рассмеялся, отчего стал похож на лысого ежа. Я невольно улыбнулся.
– Мистер Майлз? Отчего вы улыбаетесь? Может вы знаете ответ?
– Не думаю, сэр, – тихо отвечаю я.
– А я вам скажу. Муравьи, мистер Майлз. Да-да, господа, именно муравьи! Знали ли вы, что общая масса всех муравьёв в разы превышает массу всех людей? Знали ли вы, насколько твёрдо устроено общество в муравьином мире? Насколько сложные операции они проделывают сообща? Если они разом решат нас уничтожить, оборона людей будет сломлена. Ибо они везде. Легион. Вы согласны, мистер Майлз?
Глаза профессора задорно блеснули под толстыми стёклами дешёвых очков.
– Не думаю, сэр.
***
Всё произошло стремительно. Муравьиная армия накрыла землю непроницаемым ковром, солнце закрыли тучи крылатых особей. Порой, муравьи достигали просто огромных размеров, вплоть до крупной собаки. Что стало причиной? Ускоренная радиоактивными захоронениями эволюция, опыты военных? Мы не знали, да и большинству выживших было просто всё равно.
Многие города пали еще в первый день. Люди не смогли сгруппироваться и сдержать натиск. Потом начались авиаудары. Но когда ситуация полностью вышла из под контроля, правительство сделало шаг, который окончательно направил человечество в могилу – ядерные удары. Целые города сгорали в радиоактивном пламени, взрывы привели к авариям на АЭС. Здесь играла роль и политика. Старые конфликты вылезли наружу, вчерашние «друзья» показывали свои уродливые лица.
Всего около сотни городов пережило первую волну и наладило оборону. Через какое-то время время люди смогли восстановить связи друг с другом. Все из разных стран, но это в прошлом. Сейчас цель одна – выжить.
Твари затихли, почувствовав победу. Но тем, кто суётся из городов на их территорию, в скором времени настаёт крышка. Лишь некоторые экспедиции осмеливаются отправляться за припасами.
Время от времени в воздух поднимаются крылатые муравьи. Ищут новые территории. И именно тогда приходится отчаянно биться. И с каждым годом всё новые города погибают во время перелётов муравьёв. Сейчас держатся всего девять городов по всей планете.
Стук и распахнувшаяся дверь вывели меня из полусна. Джонни. Похоже, он здорово напуган, а это значит, надо вставать. Эх, прощай, здоровый сон!
– Карл, срочный совет. Идём скорее, времени мало.
Случилось что-то плохое. Накинув куртку, я иду вслед за Джонни к мэрии. Там, в подвале здания собрался за старым покерным столом очередной совет городского правительства. Правда, в этот раз делу вовсе не до карт.
– Карл, вот и ты! – Билл провёл платком по взмокшему лбу. – У нас ужасные новости. С севера движется волна. Три города пали. Сейчас оборону держит четвертый. От них не было никаких вестей уже около часа. Боюсь, днём твари будут уже у нас.
Я присвистнул. Город только готовится встретить врага.
– Какова численность?
– Больше, чем в тот день.
Я присвистнул ещё раз.
– Теперь ты понял? А с фургоном связь исчезла. Просто оборвалась. Были сообщения про прорывы сквозь муравейники, сожгли бак огнемётного топлива. А оно ой как нам нужно! А теперь им конец. Весело, да?
– Зато народ будет знать, что за стеной ничего нет и биться за город до самого конца, Билл.
– Да, но те люди в фургоне могли бы сыграть огромную роль в обороне!
– Думать о людях стоило тогда, когда вы пускали ракеты на мирные города.
В подвале повисла тишина. Лишь глубокие вздохи и чьё-то «Откуда же их только берётся столько?» разрушили ощущение некоторой безысходности, что приходит каждый раз вместе с отсутствием звуков.
– В пять утра разбудите всех. Объявите о скорой волне и готовьте оборону. И чтоб никакой паники. Город выстоит.
Скинув наушники, сидящий в углу радист тихо объявил:
– Четвёртый город пал...
Я уже не помню, как прошла та ночь. Провёл я её в том самом суетливом волнении, в котором мы обычно ожидаем какое-либо важное событие в своей жизни, будь то первое свидание или поход на электрический стул. А вот утром...
– Граждане! Важное объявление! В скором времени ожидается крупная волна муравьёв! Без паники, всем занять места в отрядах и начать подготовку к обороне!
В толпе послышались крики, гомон, раздался чей-то визгливый плач. Женщины повели детей в бараки. Мужчины пошли к оружейным. Командиры отрядов принялись яростно раздавать лающие команды. Да, за такой тон я готов каждому командиру проломить череп, но вокруг паника. Только так люди поймут, чего от них хотят. Да и командиры люди не железные.
Я поднял огнемёт и пошёл к первой стене. Ждать.
– Ты видишь их, Карл?
– Нет, Питт.
– А они везде! – тоном, каким обычно рассказывают ужастики детям, ответил Питт.
Влепив ему короткий подзатыльник – нечего в людях страх поселять – я поднимаю дуло огнемёта.
– Сэр, – на моё плечо ложится рука, – Кажется, близится буря. Погода для муравьёв совсем не лётная.
– Буря?
– Тучи на горизонте, сэр.
Я прищуриваюсь.
– Это не тучи, сынок. Это муравьи. Готовсь!
Люди задрожали. Кто-то у огнемёта яростно зашептал молитву. А туча всё росла. Сколько же их тут? Боже...
– Проверить огнемёты. Пробный залп!
Огнемёты дружно дали короткую струю пламени. Проблем нет. Отлично.
Когда туча закрыла уже треть небес, на горизонте чёрной полоской появились бескрылые особи. Рабочие, воины. Их в разы больше, но и избавляться от них легче. Стройные ряды, порядок и тактика. Часто муравьи были хитрее, чем защитники многих городов. Это людей и сгубило.
Тревожное ожидание. Ожидание чего? Смерти? Битвы? Трудно сказать. Но минута протяжно сменяет другую. И враг всё ближе.
– Ждём, ждём, ещё чуть ближе... ОГОНЬ!
Струи пламени ворвались в облако. Запахло гарью. На стенах в такие моменты стоит ужасная жара, пот ручьями льётся с огнемётчиков. Струи двужутся из стороны в сторону, но облако слишком большое, муравьи налетают на людей, впиваются в кожу. Тут один из огнемётчиков с криком упал со стены – муравьи толстым слоем облепили его. Я резко хлопнул перчаткой по шее – укусили. С тихим рыком у кого-то затих огнемёт. Справа раздался полный боли вопль. Муравьи налетели мне на лицо, махнув рукой я делаю шаг назад.
И падаю со стены.
Боль. В ушах звон. Кажется, я повредил плечо. Около десятка муравьёв яростно впились мне в лицо. Сверху слышны крики, кто-то слетает со стены и падает метрах в десяти от меня. Питт. Открытые участки тела у него выедены вплоть до кости, но я узнал его. В руке он сжимает ту самую фирменную зажигалку, по которой теперь ползёт муравей.
– Карл! Твою мать, ты живой?
Крепкие руки обхватывают меня за плечи и тащат куда-то в сторону. Я поднимаю голову – Джонни, несёт меня к своему джипу.
– Давай, дружище, надо на следующую линию, тут ловить нечего!
– Джон, твою мать, я должен быть с бойцами...
– Ага, конечно, когда у тебя рука на сто восемьдесят, в самый раз огнемёт держать!
Джонни посадил меня на пассажирское, а сам забрался за руль. Всюду в машине раскиданы баллончики с отравой. Я кладу один себе в карман. Джонни коротко кивает. Вперёд.
На лобовое сели несколько тварей, пара из них были размером с ладонь. Джонни врубил дворники, сметая их в сторону. На второй стене послышались хлопки выстрелов, следом за стенами раздались взрывы. Значит, подобрались бескрылые.
Машина пролетает сквозь раскрытые на всех стенах ворота – похоже, Джонни тут все ждали.
– Вторая пала, держимся, – сказала рация.
Машина въехала в город. Тишина, ни человека.
Но тут началось.
Из всех огородов, из каждого открытого участка земли полезли они. Словно волны на море во время шторма, они вылились в город, обойдя стены.
«А они везде!»
Вдавив педаль в пол, Джон направляет машину к мэрии.
– Третья пала, четвёртая еле стоит! – кричит рация. – Волна с юга, какого чёрта?! Занять оборону!
Мы вбегаем в мэрию. Плечо ноет и тянет, рука висит безвольной плетью.
– Карл, ты жив? – Билл радостно похлопывает меня по плечу, отчего я тихонько вскрикиваю, – Прости. У нас плохие новости. Весь юг пал. И весь север. И запад. Даже восток! Мы одни, Карл. Никто больше не выходит на связь.
– Пятая держится, скоро будем сдавать позиции! – кричит рация.
– Не сдавать! – кричит в рацию Билл.
Не может быть.
– Первая... Нет, уже вторая... Третья на юге пала, четвёртая держится! Бьём из гранатомётов! – кричит рация.
– Пятая пала, отходим в гор... Какого чёрта? Назад! А-а-а!!! А-а-а!!! – слышится другой голос.
Из соседней комнаты Джонни и Билл вытащили огнемёт. Парни заняли оборону в фойе, напротив выхода. С улицы слышатся крики и жужжание. Полное ненависти жужжание.
На втором этаже зазвенели стёкла. Из под двери поползли первые муравьи. Заработал огнемёт. Тут на лестнице появились летучие твари, видимо, залетевшие в окно. Билл развернул огнемёт на них, и по его ноге поползли бескрылые ублюдки. Билл вскрикнул и упал на пол. Это и стало роковым моментом. Волна накрыла его. Джонни побежал вглубь здания, снова где-то разбилось стекло. Послышались выстрелы, а после Джон закричал. Закричал так, будто его сжирают заживо.
Выхватив из кармана баллончик и отпрыскиваясь от муравьёв струёй, я отступаю в подвал, плотно закрывая за собой дверь. Там я открываю все газовые баллоны. В нос бьёт дурманящий запах газа.
Дверь буквально вынесла чёрная муравьиная волна. Запах газа уже невыносим. Надежды больше нет. Я поднимаю свой револьвер.
Выстрел.
***
Среди обломков догорающей мэрии лежит рация. Край её слегка подплавился, а издаёт она лишь противное шипение. Это естественно, ведь последние люди погибли этим днём. Или...
– Город, говорит Стивен, как слышно? Город, это Стив. Наш фургон застрял в одной из нор, мы думали, нам конец. Но нас подобрали. И знаете, где мы сейчас? Оазис – правда! Я же говорил! Эту землю муравьи проходят стороной, здесь чистая земля! В этом мире есть ещё люди! Город, приём. Как слышно? Эй, есть кто? Приём. Повторяю, Город, говорит Стивен, наш фургон застрял в одной из нор...
